Марина Курапцева: И чтобы никаких мин, никаких ран, никаких болей…

Сколько же у нас болевых точек и триггеров теперь.

Говорила со знакомой из Донецка. Она в процессе тяжелого болезненного развода. Говорит – разногласия по поводу политической ситуации. И она не первая и даже не двадцатая из моих знакомых, разорвавших связи на такой почве.

И я на своей Facebook-странице вспомнила о близком любимом человеке из Енакиево, которого уже нет в живых. С Сашкой мы столько раз расходились во взглядах и мнениях, столько дискутировали и спорили, дважды сильно ссорились. Но это такая ерунда, честно. Расстаться, отказаться друг от друга мы бы не смогли. Это физически было невозможно. И я благодарна судьбе, что нам удалось оставаться верными друзьями и любимыми – столько, сколько было дано. Получилось, как в фильмах, которые ты не любил – «пока смерть не разлучит».

Коллега под постом спрашивает: почему Саша оставался в оккупированном Енакиево? Следом приходит некто, шесть лет сидевший тут у меня во френдах, и говорит: «Потому что он был сеп@р». М-да. А может же быть так, что фраза «расходились во взглядах» значит расхождения не в политических предпочтениях, а, например, во мнениях о том, как должна строиться семья, какими должны быть отношения, какие кто любит стихи, да в конце концов – какая, блин, стрижка мне идет больше или там платье. Причем с близкими я вообще не имею привычки обсуждать политические игры, и уж тем более – ссориться на такой почве, это фу.

Но нам слышится теперь то, что слышится. Говоришь – я хочу мира в моей любимой многострадальной стране, слышат – «она хочет капитуляции», например. Та не. Я хочу снова ехать с другом в его машине, лететь по трассе на огромной скорости, потом остановиться и выйти в поле подсолнухов, потом пройтись босиком по моей родной степи, сесть где-то под деревом, пить кофе из термоса и есть домашний сыр. И чтобы никаких мин, никаких ран, никаких болей – реальных или фантомных. Здесь, на Киевщине, очень красивые леса, я обожаю Киев, у меня тут уже есть мои новые друзья-подруги. Но я так хочу в эту спокойную и величественную донбасскую степь с ее суховеем и прекрасной, древней простотой. Потому что я ее ребенок.

Диалог, примирение украинского общества, преодоление конфликта, построение мира. Для кого-то это слова, которые сложно воспринимать. А для меня они в первую очередь – мостики в мою любимую степь, мостики домой, и в десятую очередь -– работа. Мне трудно преодолевать эмоции. Но я много и кропотливо работаю над собой. Я учусь принимать, не отталкивать, не отрицать, не говорить на языке вражды. Наверное, я это делаю в основном потому, что мне безумно жаль ту девчонку, которая вместе с друзьями смеялась и танцевала под дождем, а потом грелась горячим кофе. Я знаю, что прошлого не вернешь. Но есть будущее. И мне очень хочется как можно меньше ненависти между нами в Украине.

На этом фото – кусочек довоенного неба над нашим домом. Сестра когда-то сфотографировала. А все мои «степные» фото были сняты на пленку и остались там. Очень хочется когда-нибудь на них снова посмотреть, если они каким-нибудь чудом уцелели.